Двадцать восьмого июля 1942 года вышел знаменитый приказ народного комиссара обороны — за номером 227, вошедший в историю Великой Отечественной войны как "Ни шагу назад!". Он вводил в РККА по примеру германской армии формирование штрафных частей для укрепления дисциплины. Но поддерживали ее противники несколько разными методами.

Слова про глубину катастрофы

Суровый документ появился в тяжелейшее для страны время — под ударами вермахта войска Южного и Сталинградского фронтов с тяжелыми боями отходили на восток, отступая до предгорий Кавказа и берегов Дона и Волги.

Туда, куда еще никогда не ступала с запада нога иностранного захватчика.

Приказ готовил недавно назначенный начальник Генерального штаба генерал Александр Василевский, однако нарком обороны Иосиф Сталин внес в текст существенные правки. Верховный главнокомандующий постарался найти такие слова, которые бы показали бойцам и командирам РККА всю глубину постигшей страны катастрофы.

В приказе констатировалось, что население СССР проклинает "Красную армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток… У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину".

Постоянный и переменный состав

Сталин призвал учиться стойкости у врагов, которые, по его словам, укрепили пошатнувшуюся в ходе зимнего наступления Красной армии 1941-1942 годов дисциплину созданием особых подразделений.

Он приказал сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов по 800 человек для средних и старших командиров и от пяти до десяти штрафных рот численностью до 200 человек в каждой для красноармейцев и младших командиров. Направлять туда следовало нарушителей дисциплины, а части использовать на самых трудных участках передовой линии.

Постоянный состав этих подразделений должен был включать проверенных и дисциплинированных офицеров и сержантов, тогда как в переменный входили штрафники, присланные искупать вину.

Нацистский ответ на поражения

Подобные части не были для РККА чем-то новым. В 1919 году, в разгар Гражданской войны, по распоряжению тогдашнего председателя Реввоенсовета республики Льва Троцкого были созданы штрафные роты, причем не только в действующей армии, но и в запасных батальонах. Однако Сталин по понятным причинам не стал вспоминать опыт своего идеологического противника по партии, предпочтя сослаться на немецкую армию.

В вермахте первые штрафные подразделения появились еще весной 1941 года. А после стратегического поражения под Москвой, Ростовом-на-Дону и Тихвином зимой 1942 года было создано сразу 100 штрафных рот, которые равномерно распределили по всему обширному Восточному фронту.

В них направлялись недисциплинированные офицеры, унтер-офицеры и солдаты — каждый в свою особую часть. Иногда эти подразделения сводили для усиления в батальоны. Общая же численность немецких штрафников почти всегда была равна составу обычной пехотной дивизии — 16,5 тысячи человек, благо понесенные потери аккуратно, по-немецки, восполнялись.

Германское командование использовало штрафные роты на самых трудных участках войны. Весной 1942 года более тысячи человек было убито в боях против советской 2-й ударной армии в районе Мясного Бора.

В Сталинграде осенью 1942 года из-за отсутствия снарядов у артиллерии именно штрафники занимались уничтожением советских танков. Поскольку ручных гранатометов — Faustpatrone или Panzerfaust — в вермахте и СС еще не было, солдаты подбрасывали под гусеницы Т-34 или КВ противотанковые мины, а затем добивали экипаж с помощью ручных гранат.

Крепость Сталинграда. Война среди руин Семьдесят пять лет назад, 17 июля 1942 года, началась Сталинградская битва – решающее сражение всей Второй мировой войны. В тяжелейших боях советские войска сумели уничтожить крупные соединения немецкой армии. Битва в городе на Волге стала первым шагом к великой Победе. О том, как выстоял Сталинград – в инфографике сайт

Во время прорыва блокады Ленинграда в январе 1943-го в боях за Синявинские высоты немецкий штрафной батальон, защищавший эти оперативные рубежи, за два дня потерял более 700 человек.

Яростные контратаки против русских

Штрафники отметились и во время ожесточенных схваток на Малой земле, в районе Новороссийска, где нацисты неоднократно предпринимали ожесточенные контратаки с целью сбросить советских моряков и солдат в Черное море. И каждый раз, неся тяжелые потери, люди в серо-зеленой форме откатывались на исходные позиции.

Броня крепка: от первых танков до Курской дуги Когда стороны военного конфликта не хотят прибегать к ядерному оружию, танковые войска остаются главной ударной силой сухопутных войск, и альтернативы им пока не предвидится, замечает Сергей Варшавчик.

Летом 1943 года разгорелось ожесточенное сражение на Курской дуге, в ходе которого на его северном фасе все штрафники Восточного фронта, сведенные в одно формирование в составе 9-й полевой армии генерала Вальтера Моделя, безрезультатно пытались прорвать позиции войск Центрального фронта генерала Константина Рокоссовского.

После того как саперы проделали проходы в минных полях, немецкие штрафные батальоны пошли вперед, но попали под убийственный огонь советской артиллерии, танков, пехоты и понесли большие потери. По словам одного из пленных, его рота потеряла за час боев 56 солдат убитыми, 15 было ранено, остальные бежали.

Прикованные к пулеметам

Не удалось штрафникам остановить и наступление Красной армии на Орел в июле — августе 1943-го. После этого германское командование отказалось от идеи использования подобных батальонов на одном участке фронта и вновь раскидало их по разным направлениям.

Во время обороны Днепра осенью 1943 года многие штрафники вермахта, прикованные кандалами к пулеметам в дотах, пытались сдержать форсирование реки советскими бойцами. Большинство из них отстреливалось до последнего патрона и погибло под ударами гранат и артиллерии.

В дальнейшем, по мере наступления РККА на запад, практика использования пулеметчиков-смертников при обороне важных объектов активно использовалась гитлеровцами. Вплоть до последних дней войны, когда Красная армия штурмовала немецкие города, объявленные германским командованием "крепостями".

Уголовники-каратели

Штрафники в СС использовались в качестве карательных частей против партизан и гражданского населения. Самые беспринципные человеческие отбросы в виде профессиональных уголовников и асоциальных элементов были собраны в печально известной бригаде "Дирлевангер", солдаты которой, в частности, жестоко подавили восстание в Польше летом — осенью 1944 года. За это командир бригады (в свое время осужденный за растление 13-летней девочки) после войны был убит польскими солдатами.

На острие главных ударов

В Красной армии первое подразделение штрафников было создано в 42-й армии Ленинградского фронта в июле 1942 года. Вскоре штрафбаты и штрафроты появились и на других фронтах.

Направлялись туда или нарушители воинской дисциплины (например, проявившие трусость на поле боя), или приговоренные за совершение нетяжких преступлений. Воры в законе или репрессированные по политическим статьям, как правило, на фронт не отправлялись.

Всего же за годы войны через штрафные части прошло чуть более 400 тысяч бойцов и командиров. Что составляет примерно 1,24% от 34,5 миллиона прошедших за этот период через вооруженные силы страны. При этом женщины-военнослужащие, совершившие проступки, в подобные подразделения после октября 1943 года не посылались.

Как и у противника, в Красной армии штрафники использовались на самых опасных направлениях. В частности, без них редко обходилась разведка боем перед началом той или иной операции.

Разжалованным бойцам ставились задачи и по прорыву обороны противника — как с целью отвлечения на себя его сил, так и для овладения и удержания стратегических высот и плацдармов. Иногда штрафникам поручалось вести бои местного значения — для того, чтобы сковать силы немцев на данном направлении; бывало, что они прикрывали отход своих частей на заранее подготовленные позиции.

Громадные потери за смелый рейд

В целом их боевые задачи почти не отличались от тех, которые поручались обычным стрелковым подразделениям. За одним исключением: "шурики", как называли штрафников, использовались командованием почти всегда в наступательных боях, выступая в роли штурмовых отрядов или диверсантов. Из-за этого потери у них были выше, чем в пехоте.

Так, в ходе Висло-Одерской операции в январе 1945 года 123-я штрафная рота под командованием капитана Зии Буниятова преодолела тройную линию вражеской обороны и, пройдя по тылам противника, взяла и удержала заминированный мост длиной 80 метров через реку Пилица, который был необходим нашим войскам для прохода тяжелой техники.

За данный блестящий маневр пришлось заплатить громадными потерями — из 670 человек в живых остались лишь 47. Все уцелевшие бойцы были награждены орденами, а командир удостоен звания Героя Советского Союза.

Искупившие вину смелостью, но не кровью

Несмотря на схожесть штрафных частей в вермахте и РККА, между ними были весьма существенные различия. В Красной армии боец мог искупить свою вину смелостью и досрочно покинуть ряды особого подразделения.

Зачастую разжалованные освобождались и после отлично проведенного боя.

Так, например, произошло с переменным составом 8-го штрафного батальона в феврале 1944 года, который сыграл важную роль в освобождении города Рогачев Гомельской области в Белоруссии.

По решению командующего 3-й армией генерала Александра Горбатова все штрафники, принимавшие участие в смелом рейде по тылам врага, были освобождены досрочно, независимо от того, были они ранены или нет. Кроме того, многим были вручены ордена Славы III степени, медали "За отвагу" и "За боевые заслуги".

Нацистская военная каторга

После того как красноармеец или бывший командир покидал ряды дисциплинарной части, он направлялся в свое подразделение, восстанавливался в прежнем звании, ему возвращались награды.

Ничего подобного не существовало у нацистов, где штрафникам никогда не возвращали прежних чинов и наград и крайне редко направляли в обычные части как искупивших. Обычно особые батальоны вермахта, получившие 500-е номера, можно было покинуть или ногами вперед, или сдавшись в плен.

Тех же, кто был признан солдатом "второго сорта", ожидали 999-е батальоны, которые были, по сути дела, военными каторгами, куда ссылали бессрочно на оборонное строительство — как недостойных носить боевое оружие. Сюда же попадали и те, кто не исправился в боевых штрафных частях.

Самых безнадежных с точки зрения дисциплины направляли в штрафные концлагеря, где они лишались статуса пусть и плохих, но военнослужащих, становясь просто заключенными.

при чем на весь фронт таких батальонов было не более трёх.В дивизиях по штатному расписанию не могло быть больше чем одного штрафного батальона и провинившихся за то или иное преступление переводили туда сроком не более трех месяцев а если в течении указанного времени боец был ранен,проявил геройство,привел языка то он восстанавливался раньше отведенного срока в звании и во всех регалиях с направлением в свою войсковую часть. Бесспорно лишь то что основной задачей штрафных батальонов являлось прорыв линии обороны,разведка боем,удержание стратегически важных высот а так же их удержание,штурмы для отвлечения внимания противника.
Командование штрафниками осуществлялось кадровыми офицерами которых назначали приказом хотя довольно часто офицеры сами писали рапорта с просьбой назначить их командовать штрафниками.Это было обусловлено несколькими причинами:
1-Штрафная категория была несколько выше чем в войсках
2-Тройной денежный оклад
3-Год службы в штрафбате шел за три и другие "льготы"
За войну на всех франтах было порядка 65 штрафных батальонов и 1037 штрафных рот,но постоянным только был 9 отдельный штрафной батальон который просуществовал с 1942 по 1945 год.
Попадали в штрафники по множеству причин:
-Не выполнение приказа
-Трусость в бою
-Оскорбление офицера
-Пьянство
-Кража и многое другое.
Согласно положению о штрафных батальонах срок нахождения определялся от одного до трёх месяцев,то есть человек мог проходить службу не все 3 месяца но и один и два.Для уголовников исчисление шло по принципу 10 лет=3 месяцем в штрафниках,5-8 лет=2 месяцам,до 5 лет=1 месяц.
Если солдат или офицер погибал в штрафбате то его семье полагалось пенсия,так же пенсия назначалась по инвалидности но с одной оговоркой,данная пенсия не распостранялась на политических,осужденных за бандитизм,убийства и разбой.Очень интересный факт о котором мало известно,штрафбаты изначально появились у немцев а не у нас.Это случилось после зимнего отступления немецких войск когда в немецких войсках была расшатана дисциплина,моральный дух упал,появилось паникерство и как следствие массовое дезертирство и многое другое.Немецкое командование приняло меры по восстановлению дисциплины в следствии чего было сформировано 100 немецких штрафных рот (данные основаны на приказе №227).
Штрафники были так же и из ВВС СССР так называемые дисциплинарные эскадрильи в которые попадали офицеры летного состава но только за проступки не связанные с уголовными преступлениями.В такие своеобразные дисциплинарные эскадрильи могли попасть даже за неисправность своей летной машины или возращение на базу с не израходованным боезапасом.Но к весне 1943 года такой "летный штафбат" изжил сам себя.
Теперь немного о так называемых заградотрядов НКВД.В сущности основная функция заградотрядов была охрана стратегических объектов,выявление диверсантов,сбор и дальнейшая фильтрация бежавших с поля боя солдат и офицеров,формирование из них же подразделений и отправка на передовую.В 1944 году согласно приказу за №0349 29 данное формирование НКВД было расформировано а личный состав направлен в стрелковые дивизии.

ВЛ / Статьи / Интересное

16-01-2016, 15:34

Первый штрафбаты появились у немцев

Вообще, практически, все, что связано с историей создания штрафных батальонов и рот и их участием в боевых действиях, обросло массой мифов, легенд и, даже, прямых инсинуаций. При этом западные историки и их подпевалы, которых немало развелось нынче на территории бывшего СССР, начисто «забывают», что первые штрафные подразделения появились не у нас, а у вермахта, причем, намного раньше.

Но, что же представляли собой немецкие штрафные подразделения? Дисциплинарные батальоны появились в немецкой армии еще до начала Второй мировой войны. В 1939 году их насчитывалось восемь. В них содержались военнослужащие, совершившие различные правонарушения. Использовали их, главным образом, как военно-строительные и саперные части. После победоносной польской кампании дисциплинарные батальоны расформировали, посчитав, видимо, что в вермахте больше никогда не будет трусов, разгильдяев и преступников.

Но начавшаяся война с СССР показала: боевой дух многих солдат и офицеров следует подкреплять не только поощрениями и наградами. Контрнаступление советских войск под Москвой в декабре 1941 года переросло в общее наступление Красной Армии. Группа армий «Центр» оказалась в какое-то время на краю пропасти. На некоторых участках германские части в панике отступили, бросив на произвол судьбы сотни автомашин, артиллерию, танки. Гитлер был в бешенстве. В результате последовал приказ фюрера от 16 декабря 1941 года, запрещавший сдавать позиции без соответствующего разрешения сверху. Солдат, дезертировавших с линии фронта, расстреливали на месте.

Наведя элементарный порядок на позициях, гитлеровское руководство создало на Восточном фронте 100 штрафных рот. Или, как их официально именовали, частей испытательного срока. Сроки там давали от полугода до пяти лет. Их осужденные должны были отбывать «от звонка до звонка». Ни ранение, ни геройское поведение на передовой срок не сокращали. То есть, немецкий солдат не мог искупить свою вину кровью, в отличие от советских «штрафников». Из госпиталя раненый снова возвращался свой штрафбат. Причем, никаких орденов и медалей немецким «штрафникам» не давали.

Численность этих подразделений на Восточном фронте была строго определенной - 16500 человек, что соответствовало штату пехотной дивизии. 100 штрафных рот равномерно распределили по всему советско-германскому фронту. При этом неукоснительно соблюдался принцип кастовости: существовали офицерские штрафные роты, унтер-офицерские и солдатские. Иногда из тактических соображений их объединяли в батальон. Понятно, что эти части посылали в самое пекло, без прикрытия артиллерии, танков и авиации.

Свои штрафные подразделения имелись и в войсках СС. Самым известным из них стал батальон Дирлевангера, «прославившийся» зверствами над мирным населением. Сам Дирлевангер в юности отсидел срок за изнасилование, и окружение подобрал себе соответствующее.

Подавляющая часть немецких «штрафников» была на Восточном фронте. Но в октябре 1942 года и во Франции появилась 999‑я бригада, представлявшая собой штрафное соединение. Любопытно, что ее сформировали из коммунистов, социал-демократов, уголовников и гомосексуалистов, находившихся в концлагерях.

По официальным данным, через систему немецких штрафных батальонов во время Второй мировой войны, прошли 198 тысяч человек.

Наши штрафбаты были совсем другими

К июлю 1942 года на советско-германском фронте сложилась тяжелейшая для нашей страны ситуация. Однако, многие западные «историки», как и наши «гуманисты», падкие на любую «сенсацию», комментируя содержание «кровожадного», по их мнению, приказа «Ни шагу назад!», как правило, упускают ту его часть, где содержится оценка обстановки.

Поэтому позволю себе дословно процитировать некоторые строки из приказа №227: «Каждый командир, каждый красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского Союза - это не пустыня, а люди: рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 80 млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».

Видимо, комментарии тут излишни. На чашу весов была поставлена судьба всего советского народа, более того, всего славянства. Поэтому и меры предпринимались экстраординарные. Одной из них и было создание штрафных подразделений.

Опять читаем приказ №227:

«Сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

Сформировать в пределах армии от 5 до 10 (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».

Как видите, в штрафбаты направлялись только офицеры и к ним приравненные лица, причем, решение об этом принимали начальники в должности не ниже командира дивизии. Небольшая часть офицеров попадала в штрафбаты по приговорам военных трибуналов. Перед направлением в штрафбат офицеры подлежали разжалованию в рядовые, их награды передавались на хранение в отдел кадров фронта. Направлять в штрафбат можно было на срок от месяца до трех.

«Штрафники», получившие ранения или отличившиеся в боях, представлялись к досрочному освобождению с восстановлением в прежнем звании и правах. Погибшие восстанавливались в звании автоматически, а их родным назначалась пенсия «на общих основаниях со всеми семьями командиров». Предусматривалось, что все штрафники, отбывшие положенный срок, «представляются командованием батальона военному совету фронта на предмет освобождения и по утверждении представления освобождаются из штрафного батальона». Все освобожденные восстанавливались в звании и им возвращали все их награды.

Штрафные же роты создавались в количестве от пяти до десяти в каждой армии. В них могли попасть и бывшие офицеры, если были разжалованы до рядовых решением военного трибунала. В этом случае, по отбытии срока в штрафроте, им офицерское звание не восстанавливали. Срок пребывания и принцип освобождения из штрафных рот был точно таким же, как и из штрафбатов, только решения принимались военсоветами армий.

Штрафные батальоны и роты являлись отдельными воинскими частями, напрямую подчиненными командованию фронта и армии, командовали ими только кадровые (штатные) офицеры и комиссары (позднее - политработники) для которых предусматривалось сокращение срока выслуги для получения очередного звания наполовину, а каждый месяц службы засчитывался при назначении пенсии за шесть месяцев. Командирам штрафников были даны исключительно высокие дисциплинарные права: комроты - как командиру полка, а комбату - как командиру дивизии. На какое-то время в бою штрафник мог заменить убитого командира, но командовать штрафным подразделением в обычной обстановке не мог даже в виде исключения. «Штрафники» могли назначаться только на сержантские должности с присвоением соответствующего звания, причем, в этом случае они получали сержантское денежное содержание.

Штрафные части использовались, как правило, на самых опасных участках фронта, им поручали проведение разведки боем, прорыв переднего края противника и т. п. Информация о том, что штрафников пулеметами гнали в бой заградотряды (об этом подробнее ниже - авт.), не подтверждается ни документами, ни воспоминаниями ветеранов. Причем, вооружены они были не хуже строевых частей и использовались совместно с другими боевыми подразделениями. К примеру, в сводке обобщенного боевого опыта 8‑й гвардейской армии значится: «Для уточнения характер обороны противника перед началом Берлинской операции на Одерском плацдарме в апреле 1945 года произведена разведка боем. Были задействованы два стрелковых батальона и две штрафные роты. Стрелковые батальоны, штрафные роты были усилены артиллерией, минометами, саперными подразделениями и залпами гвардейских минометов».

В положениях о штрафных частях предусматривалось, что за конкретные подвиги штрафники могут представляться к правительственным наградам. Вот интересные цифры, взятые из архивного документа: «В штрафных частях 64‑й армии в период боев под Сталинградом 1023 человека за мужество были освобождены от наказания. Из них награждены: орденом Ленина - 1, Отечественной войны II степени - 1, Красной Звезды - 17, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» - 134». Напомню, что в армиях были только штрафроты, так что речь идет о «штрафниках»-сержантах и рядовых.

В штрафбаты бывшие заключенные не могли попасть в принципе, если до этого они не получали офицерские звания. В штрафроты попадали и бывшие амнистированные, но только после совершения проступков в строевых частях, где проходили службу. Кроме того, в штрафроты направлялось незначительное количество осужденных по нетяжким статьям. Таким людям в ходе суда или уже в колониях давали отсрочку от отбытия наказания с направлением в штрафную роту. Как правило, это были не гражданские лица, а бывшие военнослужащие или воины из тыловых частей, осужденные военными трибуналами.

С 1943 года, когда началось активное наступление, в штрафроты стали направлять бывших военнослужащих, оставшихся в ходе боев на оккупированной территории, но не пытавшихся перейти линию фронта или примкнуть к партизанам. Тогда же стали после соответствующих проверок направлять в штрафроты добровольно сдавшихся власовцев, полицаев, сотрудников оккупационных администраций, которые не запятнали себя расправами над мирным населением, подпольщиками и партизанами, а по возрасту подлежали призыву на службу.

Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в наших Вооруженных Силах создавались не только штрафные роты и батальоны, но и штрафные эскадрильи. Самую первую из них в 1942 году возглавил ныне Герой Советского Союза Иван Евграфович Федоров. Недавно с документов, регламентирующих организацию штрафных эскадрилий, был снят гриф «Секретно», и в Центральном архиве Министерства обороны можно ознакомиться со спасительным для многих проштрафившихся летчиков приказом Ставки ВГК. Он был подписан Сталиным 4 августа 1942 года и устанавливал введение в воздушных армиях штрафных эскадрилий.

Как известно, Сталин очень ценил летчиков, на подготовку которых затрачивалось немалое количество времени и средств. Когда Верховному доложили, что немалое их число из-за разгильдяйства попадает в штрафные батальоны, то есть, перестает летать, он запретил такую практику и ввел институт штрафных эскадрилий. Фашистские асы с ужасом называли советских летчиков из штрафных эскадрилий «страшными соколами».

Всего за годы войны в Красной Армии было создано 65 штрафных батальонов и 1037 штрафных рот. Время существования у них было различным, некоторые расформировывались через несколько месяцев после создания, другие же воевали до конца войны, дойдя до Берлина. Максимальное количество одновременно существовавших штрафрот в июле 1943 года составило 335 единиц. Были случаи, когда отличившиеся штрафные роты в полном составе переводили в разряд строевых.

С 1943 года число штрафбатов стало резко сокращаться, и в 1944 году их осталось всего 11. В каждом - примерно по 200 с небольшим человек. Это связано с тем, что опытных офицеров в армии не хватало, их стали реже отправлять в штрафбаты, предпочитая понижать провинившихся в звании на несколько ступеней и назначать на нижестоящие офицерские должности.

История Великой Отечественной войны до сих пор изобилует умолчаниями, а то и бессознательной или вполне преднамеренной дезинформацией. Наравне со штрафными подразделениями любимой темой фальсификаторов являются заградительные отряды. Дискуссии об их месте и роли в ходе военных действий не ослабевают, о чем можно судить по разнообразию мнений в научной литературе.

Сразу же хочу подчеркнуть, что не выдерживает критики версия, будто заградотряды «караулили» штрафные части. Командир роты 8‑го отдельного штрафного батальона 1‑го Белорусского фронта полковник в отставке А. В. Пыльцын, воевавший с 1943 года и до Победы, утверждает: «За нашим батальоном ни при каких обстоятельствах не было никаких заградотрядов, не применялись и другие устрашающие меры. Просто в этом никогда не возникало такой нужды».

Известный писатель, Герой Советского Союза В. В. Карпов, воевавший в 45‑й отдельной штрафной роте на Калининском фронте, также отрицает присутствие заградотрядов за боевыми порядками их части.

И, опять же, «авторами» идеи создания заградотрядов в годы Великой Отечественной войны были те же немцы. В войсках вермахта заградительные отряды, дополнявшие полевую жандармерию, появились во время наступления Красной Армии зимой 1941-1942 годов. Задачи у заградительных отрядов были: расстрел на месте паникеров и дезертиров. Вермахт получил в свое распоряжение полевую жандармерию, которая, располагая профессионально обученными офицерами и солдатами, занималась поимкой беглецов, выявлением симулянтов и «самострелов», наведением порядка в тылу, очищением тыловых подразделений от излишествующих солдат.

Вот что писал обер-лейтенант Курт Штейгер: «В зимний период наши военнослужащие страдали от страшных русских морозов. Боевой дух упал. Некоторые солдаты пытались под разными предлогами оставить находящиеся на передовой части. К примеру, симулировали тяжелые обморожения. Поддержанию дисциплины способствовали специальные части (заградительные отряды), которые по приказу командования задерживали таких солдат. Они имели широкие полномочия, в том числе расстреливать без суда».

А как же действовали заградотряды Красной Армии? Реально заставы армейского заградотряда располагались на удалении 1,5-2 км от передовой, перехватывая коммуникации в ближайшем тылу. Они не специализировались на «штрафниках», а проверяли и задерживали всех, чье пребывание вне воинской части вызывало подозрение.

Применяли ли заградительные отряды оружие, чтобы предотвратить несанкционированный отход линейных частей с занимаемых позиций? Этот аспект их боевой деятельности иногда освещается крайне спекулятивно. Но только в воспаленных мозгах тех же фальсификаторов возникают картины расстрела в спину дрогнувших или отступивших частей. Ни один серьезный документ, ни одно воспоминание фронтовиков не подтверждают этот, любимый ненавистниками всего советского, «аргумент».

Хочу подчеркнуть: с самого начала заградительные отряды были подчинены армейскому командованию, а не органам военной контрразведки. Нарком обороны, безусловно, имел в виду, что заградительные формирования будут и должны использоваться не только как заслон для отступающих частей, но и как важнейший резерв для непосредственного ведения боевых действий. Только из-за ограниченности места на газетной полосе я не привожу примеры (подтвержденные документально) участия заградотрядов в ликвидации прорывов немцев, уничтожении их десантов, и т. д. Таким образом, заградительные отряды не только выступали в роли заслона, препятствовавшего проникновению в тыл дезертиров, паникеров, немецкой агентуры, не только возвращали на передовую отставших от своих частей военнослужащих, но и сами вели непосредственные боевые действия с противником, внеся вклад в достижение победы над фашистской Германией.

По мере изменения положения на фронтах, с переходом к Красной Армии стратегической инициативы и началом массового изгнания оккупантов с территории СССР, необходимость в заградотрядах стала исчезать. 29 октября 1944 года Сталин издал приказ, в котором признавалось, что «в связи с изменением общей обстановки на фронтах необходимость в дальнейшем содержании заградительных отрядов отпала». И уже к 15 ноября 1944 года они были расформированы, а личный состав отрядов направлен на пополнение строевых дивизий.

Немного об истории темы

Стоит напомнить, что идея создания заградотрядов возникла значительно ранее Второй мировой войны. Функцию задней шеренги фаланги достаточно подробно изложил древнегреческий историк Ксенофонт в своем произведении «Киропедия» еще в IV веке до нашей эры: «Ободрять тех, кто выполняет свой долг, сдерживать угрозами малодушных и карать смертью всех, кто вознамерится повернуть тыл, вселять в трусов больше страха, чем враги». Ну, и чем последняя шеренга фаланги не заградотряд? Нечто подобное применялось и в средневековых армиях.

Но, давайте вернемся в новую историю. Ведь, во французской армии на полях Первой мировой войны подобные действия практиковались, причем они были направлены против союзных русских частей. Как писал один из участников предпринятого генералом Нивелем в апреле 1917 года наступления, за спиной у русских солдат размещались многочисленные формирования французов, оснащенные артиллерией и готовые открыть огонь в случае, если русские дрогнут.

Нельзя не упомянуть о разыгравшейся в августе 1917 года на Западном фронте Ля-Куртинской трагедии - подавлении восстания 1‑й Особой бригады Русского экспедиционного корпуса, переброшенной в 1916 году в помощь союзным французским войскам. Дисциплина в ее частях, равно как и в соединениях на Восточном фронте, неуклонно падала; после кровопролитного наступления генерала Нивеля, о чем упоминалось выше, солдаты стали требовать отправки в Россию. Бригада была временно размещена в военном лагере Ля-Куртин департамента Крез. Брожение в войсковой среде усиливалось. Когда для военного представителя Верховного командования при Главной квартире французских армий генерала М. И. Занкевича стала очевидна бесполезность мер внушения и даже попыток блокады лагеря, мятеж был подавлен при поддержке… артиллерии.

Не останавливался перед подобными мерами и генерал П. Н. Врангель, описавший в мемуарах наведение порядка в дрогнувшем в июле 1917 года Кавказском пехотном полку посредством беглого артиллерийского огня на поражение по бегущим солдатам.

В русской армии в период Первой мировой войны специальных заградительных частей, тем не менее, не было. Охрана тыла, отлов дезертиров до 1917 года возлагались на полевые жандармские эскадроны. В районах пролегания транспортных магистралей эту задачу выполняли жандармские управления железных дорог.

Ну, и последнее по этой теме. Всего за время Великой Отечественной войны через штрафные части Красной Армии прошло примерно 428 тысяч человек. Свою вину (реальную или мнимую) подавляющее большинство «штрафников» искупило с честью. Причем, многие - своей жизнью. И кощунственно спекулировать на непростой истории великого народа, поливать грязью и помоями годы тяжелейших его испытаний. Ибо тогда, в войну, как бы ни кликушествовали нынешние и тогдашние враги, он их перенес с честью. А «штрафники»… они ведь были советскими людьми. И к их памяти следует относиться с уважением, ведь в Великой Победе есть и их очень весомый вклад.

Оцените новость

Новости партнеров:

Из-за таких фильмов, как «Штрафники» Льва ДАНИЛОВА и «Штрафбат» Николая ДОСТАЛЯ, где сыграли звезды отечественного кино, может создаться впечатление, что Великую Отечественную войну выиграли уголовники из штрафных батальонов, жиденько разбавленные репрессированными офицерами, которым в спину стреляли палачи из заградотрядов. Самое время развенчать подобные небылицы.

- Досталю , заявившему, что Гитлер лучше Сталина , «потому что Гитлер уничтожал чужие народы, а Сталин - свой», и всяким гозманам-сванидзе плевать на истину, - считает 92-летний Александр Пыльцын , бывший командир роты 8-го Отдельного штрафного батальона, добровольно прослуживший в нем два года вплоть до Победы. - Мы считали, что офицерские штрафбаты - это были фактически элитные войска. Самые упорные, самые надежные. Поэтому никогда заградотрядов за ними не было. И уголовников в них не было. Командирами рот назначались только боевые офицеры, а не воры в законе, как выдумал сценарист Володарский .

Ленинградский историк Игорь Пыхалов провел колоссальную архивную работу, подтвердил слова Пыльцына и с цифрами опроверг мифы о штрафниках и заградотрядах.

МИФ 1.

У побывавших в плену и вышедших из окружения бойцов практически не было шансов пройти проверку НКВД и миновать ГУЛАГ или штрафбаты.

По сводным данным спецлагерей, с октября 1941 г. и до 1 марта 1944 г. проверку проходили 44 784 офицера и 256 208 рядовых и сержантов, побывавших в плену, и 11 602 военнослужащих, вышедших из окружения. Всего 312 594 человека.

В среднем из рядового и сержантского состава благополучно проходили проверку свыше 91 процента бойцов. К офицерам относились много жестче. Свыше трех процентов арестовывали, около 30 процентов, а с лета 1943 г. и до осени 1944 г. 36,09 процента в среднем ежемесячно направлялись в штрафбаты. Но более 60 процентов проверку проходили. Из них почти две трети возвращались в армию, остальные направлялись в конвойные войска, в оборонную промышленность или в госпитали.

МИФ 2.

Создавались тысячи неофицерских штрафбатов, в которых сложили головы миллионы штрафников.

Эти «неоспоримые» миллионы подсчитаны так. После выхода сериала «Штрафбат» Эдуард Володарский неоднократно заявлял, будто в войну у нас были «тысячи штрафбатов». Но 27 октября 2010 г. в передаче «Линия жизни» он назвал их «уточненное» число - 980. Если его умножить на 800 - предельную численность батальона, установленную приказом № 227 («Ни шагу назад!») от 28 июля 1942 г., то получится, что в них могли служить 784 000 человек. Хотя в реальности бойцов могло быть гораздо меньше. Откуда же тогда миллионы?

А вот откуда. Максимальный срок службы для «бойцов-переменников», как официально называли штрафников, был три месяца. То есть как минимум четыре раза в году их состав полностью обновлялся. А еще и воевали четыре года! Умножай не хочу. И записывай скопом в убитые. А кто проверит?

К ним добавляли якобы неучтенные батальоны, фигурировавшие хотя бы раз в чьих-либо воспоминаниях. Так, 2-я Гвардейская армия, согласно воспоминаниям украинского ветерана, обросла еще пятью неучтенными штрафными батальонами. Но никаких подтверждений эта информация не получила.

В среднем на протяжении всей войны в год воевали от силы 25 штрафных формирований, а вовсе не 65, поскольку из-за быстрого перемещения фронтов их просто не успевали создавать и укомплектовать или внезапно расформировывали.

Доля штрафников достигала максимум 0,42 процента численности действующей армии.

В таблице приведена численность ежегодно направляемых штрафников согласно архивным отчетно-статистическим документам без учета состава штурмовых бригад 1941 г., куда тоже направлялись проштрафившиеся. Всего же через Советские Вооруженные Силы за время войны прошли 34 млн. 476 тыс. 700 человек. Но вклад в Победу 428 тыс. штрафников нельзя недооценить. Они выполняли самые сложные боевые задачи, и смертность их в 3 - 6 раз превышала уровень потерь обычных войск.

МИФ 3.

Сталин придумал заградотряды, в которые набирали тюремный сброд, за обещанную свободу расстреливавший своих при отступлении.

Заградотряды были еще в армии Петра I на случай дезертирства во время Полтавской битвы. В Гражданскую войну их создавали и белые, и красные. Были они и у Наполеона , и у Гитлера для предотвращения массового бегства с поля боя.

В СССР они появились в июле 1941 г. И по сей день никому из историков не удалось найти в архивах ни одного доказательства, что заградотряды стреляли на поражение по своим. Возможно, документы еще не открыты.

«Видел заградительный отряд при обстоятельствах весьма драматических. В районе высот Пять Курганов прижали нас немцы так, что драпали мы, побросав шинели, в одних гимнастерках. И вдруг наши танки, а за ними лыжники - заградительный отряд. Ну, думаю, вот она, смерть! Подкатывает ко мне молодой капитан-эстонец. Возьми, говорит, шинель с убитого, простудишься...»

Из воспоминаний Героя Советского Союза Петра Лащенко , командовавшего дивизией в Курской битве:

«Заградотряды находились в удалении от передовой, прикрывали войска с тыла от диверсантов и вражеского десанта, задерживали дезертиров, которые, к сожалению, были; контролировали порядок на переправах, направляли отбившихся от своих спецподразделений солдат на сборные пункты. Но я не знаю, чтобы кто-нибудь из них стрелял по своим. Я запрашивал документы на этот счет, но таковых не нашлось».

Теперь сочиняют небылицы те, кто знает о войне по картинкам, - говорит кавалер ордена Александра Невского Анатолий Ефремов . - Да, на угрожающих участках выставлялись такие отряды. Эти люди не какие-то изверги, а обычные бойцы и командиры. Играли они две роли. Прежде всего готовили оборонительный рубеж, чтобы отступающие могли на нем закрепиться. Во-вторых, пресекали паникерство. Когда наступил перелом в ходе войны, я не видел больше этих отрядов.

Высшее командование часто ругало заградотряды за то, что при отступлении наших частей они сами вступали в бой, неся большие потери. Во время обороны Сталинграда заградотряд 62-й армии двое суток вел бой с превосходящими силами противника за оставленный нашими бойцами железнодорожный вокзал.

19 сентября 1942 г. командование 240-й стрелковой дивизии Воронежского фронта дало задание одной из рот заградотряда 38-й армии помочь частям зачистить рощу от группы немецких автоматчиков. Рота потеряла 31 бойца. Подобных примеров множество.

В силу специфических задач в заградотряды набирали лучших из лучших: образованных спортсменов-лыжников, борцов, пловцов, гребцов, альпинистов. А также охотников, лесников, милиционеров, пожарных. Преимущественно это были сибиряки и дальневосточники. Видимо, этим и объясняется миф «о тюремном сброде».

За что попадали в штрафбат

По данным Александра Пыльцына, с осени 1944 г. около 65 процентов штрафников составляли офицеры, побывавшие в плену, окружении или задержанные заградотрядами. Но были и другие случаи.

Один командир после боя, в котором его часть понесла большие потери, использовал пайки и водку, поступившие на убитых в этом бою солдат, чтобы помянуть их в минуту затишья. Его обвинили в разбазаривании продовольственного имущества и дали месяц в штрафном батальоне.

Для штрафников было характерно совсем другое поведение. Например, во время боевой операции батальон захватил грузовик противника, везущий немцам шнапс. Зима, холод, а тут такой трофей! Но штрафники просто расстреляли весь груз, чтобы избавить от искушения идущие следом строевые части.

Флотский офицер, начальник корабельных ремонтных радиомастерских, поймал по радио выступление Геббельса . И, подзуживаемый коллегами, перевел его речь на русский. Получил месяц за содействие немецкой пропаганде.

Раненый лейтенант попал в госпиталь, расположенный не так уж далеко от его дома. Написал жене, мол, приезжай. Жена не торопилась, муж заподозрил неладное. И сбежал домой с оружием. Застал жену в постели с любовником. Ну и рассчитался с ними по-фронтовому - обоих застрелил. Попал в штрафбат на три месяца.

Летчик по фамилии Смешной не смеялся, когда один из его подчиненных вдруг начал в воздухе совершать трюки. В итоге разбил машину и сам погиб. За отсутствие в группе настоящей дисциплины Смешного определили в штрафбат на два месяца.

Нельзя простить

В книгах Александра Пыльцына много боли и гордости за штрафников. Но один случай он не может простить командирам. Перед самой Победой большинство бойцов его штрафной роты под Берлином подорвались на минном поле. Хотя саперы сказали, что мин на нем вообще нет.

Так до конца войны меня и мучили сомнения: нет ли в том моей вины? И вот полгода спустя комбат (уже к тому времени полковник) Батурин на батальонном празднике под Берлином 9 мая 1945-го открыл мне тайну. Он сказал мне по секрету, что тогда по приказу генерала Батова нашу роту преднамеренно пустили на минное поле. Войска Батова несли там большие потери. Вот, наверное, генерал и решил за счет штрафников разминировать поле для наступления своих войск.

Балтус поспешил. Назвав Колычева товарищем капитаном, он тем самым дал понять, что вопрос с его реабилитацией можно считать решенным. Это дело времени: каких-нибудь полутора-двух недель, необходимых для совершения установленной процедуры формальностей в Военном совете фронта, куда командованием батальона направлялись представления на тех особо отличившихся в боях штрафников, кто, не будучи ранен, не пролив крови, тем не менее подпадал под определение искупивших вину и заслуживающих освобождения из батальона.

Процедура рассмотрения и утверждения представлений носила общепринятый протокольный характер с заранее предсказуемым результатом. Принимая решение, члены Военного совета, как правило, не вникали в подробности личных дел и боевых характеристик соискателей, каждого в отдельности, а «голосовали» список в целом. Так было до и после Сталинграда. Все, кого командование батальона представляло к снятию судимости и восстановлению в прежних правах, желанную свободу получали. Поэтому у Балтуса не было оснований сомневаться и беспокоиться за ожидаемый конечный результат.

Но на этот раз произошло непредвиденное. Безотказный канцелярский механизм дал сбой. Кому-то из членов Военного совета список из 81 человека – два полнокровных взвода – показался необоснованно завышенным. «Оправдывать штрафников целыми взводами – это уж слишком!» Вопрос вернули на доработку. После чего в списке осталось только 27 имен. Ровно треть от первоначально заявленного состава.

Последним пунктом решения командиру батальона майору Балтусу, заподозренному в излишней лояльности и примиренческих настроениях, идущих вразрез с действующим Положением о штрафных подразделениях, члены Военного совета указали на недопустимость подобных действий впредь. Это звучало как обвинение в недооценке и недопонимании всей полноты и сложности возложенной на него ответственности, ставило под сомнение соответствие его командирских морально-волевых качеств нормам строгой партийной требовательности и принципиальности. Военный совет усматривал шаткость в способности комбата успешно решать поставленную перед ним задачу.

Нельзя сказать, что Балтус остался глух к опасности предостережения, но больше его задело все-таки другое. То, что в списке двадцати семи счастливчиков не оказалось фамилии Колычева, которого он успел так неосторожно и опрометчиво обнадежить.

Несмотря на скупость внешних проявлений и кажущуюся замкнутость, выработанные в нем характером и условиями службы, Балтус крайне щепетильно и болезненно относился ко всему, что затрагивало его имя, могло хоть вскользь, ненароком, нанести ущерб репутации, выставить в глазах подчиненных человеком пустых дел и обещаний. Зная досконально «кухню» штабного делопроизводства, он предполагал, что «доработка вопроса» свелась к простейшей из возможных, чисто механической операции – усекновению. Список скорее всего был спущен до низового писарского стола и принят к исполнению рядовым штабного пера, который и произвел сию операцию, проведя ручкой, как скальпелем, чернильные вычерки-надрезы по заданной формуле «два к одному». Два вычерка – пропуск, два вычерка – пропуск.

Балтуса не поставили даже в известность, хотя должны были либо вернуть представления в штаб батальона для уточнения, либо привлечь к доработке с правом решающего голоса комбата. Но не сделали ни того, ни другого, чем еще сильней разожгли протестное негодование Балтуса: судьба людей была решена не им, комбатом, официальным полномочным лицом, кому по должности предоставлено было это право, а ничтожным безымянным канцелярским винтиком, который бесстрастным исполнительским росчерком пера поделил штрафников на правых и левых.

Балтус тяготился внезапно возникшей виной перед Колычевым и теперь, дожидаясь его прихода, продолжал досадовать на себя и раздражаться против подставивших его штабных крыс, как раздражался и досадовал всякий раз, когда случалось не по своей воле оказываться в неловком положении, за которое он считал себя менее всего ответственным.

В конце концов, не столь важно, кто из штрафников именно – Петров, Иванов, Сидоров, люди с ничего не говорящими для него фамилиями, – получил долгожданную свободу, а кто нет. Освобождения заслуживали все представленные. Но Колычев…

Колычева Балтус приметил еще тогда, по дороге на фронт, когда назначал его на должность командира взвода. Знакомясь с личными делами штрафников-офицеров, Балтус, это было его излюбленное занятие, проверял их известной екатерининской фразой «казнить нельзя помиловать», отыскивал и затем держал в поле зрения тех, истинная суть которых, по его мнению, соответствовала смысловому значению фразы с запятой на второй позиции…

Размышления Балтуса прервал негромкий стук в дверь.

– Войдите!

В дверном проеме возникла фигура Колычева. Переступив порог, Павел вытянулся в струнку и, вскинув руку к замызганной выцветшей пилотке, четко, по-уставному доложил:

– Гражданин майор, командир взвода штрафник Колычев по вашему приказанию прибыл.

Балтус приподнялся из-за стола навстречу, жестом руки указал на стоявший у противоположной стороны фабричный городской стул с высокой изогнутой спинкой.

– Присаживайся.

Павел послушно прошел к столу, опустился на указанное место.

– Догадываешься, зачем я тебя вызвал?

Павел неопределенно пожал плечами, отметив про себя, что разговор начинается на «ты», что само по себе уже было необычно.

Балтус, по-видимому, и не заботился его ответом.

– Давай-ка мы с тобой для начала побалуемся чайком. Без церемоний и субординаций, – предложил он, прищурившись на Павла. – Хочешь крепкого, настоящего, грузинского?..

Говоря так, Балтус переместился к входной двери, высунулся в коридор, окликнул ординарца:

– Гатаулин! Пару стаканов чаю!

Все это время Колычев, борясь с нарастающим притоком внутренней нервной дрожи, чтобы не дать прорваться ей наружу, следил за комбатом, приходил во все большее замешательство, не в состоянии понять, что происходит, что предваряет собой странный загадочный прием, оказываемый ему грозным, не похожим на себя комбатом. Что таится за необычностью его поведения? Судя по благожелательному настрою Балтуса, готовиться следовало к чему-то приятному и волнительному, что, безусловно, подивит и порадует. Но к чему?

С того момента, как два часа назад Колычев получил приказ явиться в штаб к 10.00 лично к комбату, он терялся в догадках, силясь представить, чем может быть вызван интерес Балтуса к его персоне. Ясно, что поводом для вызова не может служить событие обыденное – по пустякам штрафников к комбату не вызывали. Но, с другой стороны, ничего чрезвычайного, из ряда вон выходящего, в последние дни ни в батальоне, ни вокруг него не происходило. Разве что всколыхнувшее всех известие о несостоявшейся амнистии. Но Павел был не один, кого постигла неудача. Из троих представителей второго взвода путь к свободе открылся только перед Кусковым. Друзья устроили Андрею проводы. Балтус во всей этой истории ни при чем, представления на неудачников отклонены Военным советом фронта.

Вернувшись к столу, Балтус мягко опустился на стул, перевел щурящийся улыбчивый взгляд на Колычева. Спросил скорее утвердительно, чем вопросительно:

– Ну, что, судьба – злодейка, жизнь штрафника – копейка?

– Выходит, что так, – не стал отрицать Павел.

– Признаться, огорчен не меньше. Несправедливость – зло, которое выхолащивает душу обидой, подрывает веру – источник нашей силы. Предлагаю считать инцидент исчерпанным и забытым. Отныне лично для меня ты со своим позорным прошлым рассчитался, вину свою искупил полностью. – Балтус неторопливо раскурил папиросу, подвинул пачку в сторону Колычева, приглашая взглядом присоединяться. – Да и в вину твою я никакую не верю. Не было ее и нет. Чужую на себя взял, дружка своего забубенного прикрыл… Так? Или опять отпираться будешь?